Человек, будь человечнее!
Человечество прошло через две ужаснейшие войны, унёсшие миллионы невинных душ…
Вторая Мировая закончилась всего 70 лет назад (закончилась ли? Но это другой вопрос, к нему мы ещё вернёмся). Казалось бы, люди видевшие ужасы войны – вживую или нет – должны понимать: война – это самое страшное, что только может быть на свете, это противное природе братоубийство, это насилие. Л.Н.Толстой говорил: «Война есть убийство. И сколько бы людей ни собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство всё равно самый худший грех в мире. Но научились ли люди этой простой истине? «Мир во всём мире!» – кричат или важно декламируют они, а война по сути продолжается.
Мне всегда было тяжело читать, смотреть, слушать и даже писать про войну. Неизгладимое впечатление произвёл на меня роман М. Шолохова «Тихий Дон». Вернее, та его часть, где речь идёт о Первой Мировой войне. Шолохов с присущей ему реалистичностью описывает события, происходившие с главным героем, казаком Григорием Мелеховым. Многие моменты были настолько пугающими и леденящими кровь, что невольно приходилось на время откладывать книгу. Уже в первый день, когда отряд Григория приступает к военным действиям, мы видим чудовищную сущность войны, уничтожающей природу человека: эпизод, когда Григорий в порыве всеобщего безумия зарубил шашкой безоружного австрийца, в беспамятстве бежавшего вдоль решётки сада. «Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мёртво глядели залитые смертным ужасом глаза. Австриец упал, топыря руки, словно поскользнувшись; глухо стукнули о камень мостовой половинки черепной коробки». И всё безумие этой сцены – в страхе, охватившем, окутавшем лицо несчастного. Представим себе его грязное, окровавленное лицо с выражением животного ужаса на нём… Представим его глаза, помутившиеся, остекленевшие. Что эти люди сделали друг другу? Ведь они не враги: Григорий никогда не знал австрийца, так же, как и австриец Григория. Ими не движет ненависть. Казак охвачен огнём войны, австриец – страхом. Если бы у Григория спросили, зачем он убил безоружного, вряд ли тот нашёл бы убедительный ответ. Мы видим, как война изменяет человека, выявляя в нём низменные качества, выставляя его в омерзительном виде: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз будто недобитый какой… Будто под мельничными жерновами побывал, – говорил Григорий брату. Голос у него был надтреснутый, через лоб пролегла пугающая своей отчуждённостью тёмная борозда.– Людей стравили, и не попадайся….Злоба кругом». В войне нет победителей.
Великая Отечественная война смешала всё – человечность, зверства, подвиги, предательство, жизнь, смерть. Ничего страшнее, чем голод блокадного Ленинграда, мир не знал. Дневники обычных горожан – живые свидетели того страшного времени. Вот страница из записок главного архитектора города Баранова «Силуэты блокады»: «27 февраля. Сегодня мы отправились на Богословское кладбище проконтролировать, как выполняется поручение горисполкома. Нашим глазам открылась трагическая картина: бойцы аварийного полка заполняли карьер тысячами погибших от голода и осколков людей, завёрнутых в простыни, одетых в лёгкие платья или полураздетых. Покойники напоминали обтянутые серой плёнкой скелеты… Начальник похорон рассказал, что здесь похоронено более 66 тыс. ленинградцев. Оказывается, одна эта могила вместила жертв больше, чем их было в Бородинском сражении.»
Но больше всего меня поражает вера ленинградцев. Вера в жизнь. Вера, которую ничем не возьмёшь: ни 30-ти градусным морозом, ни жестоким голодом, ни бесконечными обстрелами и бомбёжками, ни смертью. Поражает то, что в те жестокие годы люди не теряли свою духовную красоту и оставались людьми. Ведь мы ведём разговор о человечности. Баранов в своей книге рассказывал, что «когда из-за острой нехватки электроэнергии на месяц закрылся Театр музкомедии, среди его актёров резко возросла смертность». Но когда театр вновь заработал, актёры стали умирать реже: ощущение, что их работа важна и нужна людям, придавало им сил и заставляло забывать о «голоде, лишениях и стуже нетопленых залов, где зрители сидели в пальто и шапках и где играть часто приходилось в легкомысленных летних платьях и рубахах». Баранов пишет: «Все блокадные ужасы уходили на задний план, когда благодарный переполненный зал гремел аплодисментами, когда исполнителей овациями вызывали на сцену. В такие минуты я видел на глазах артистов счастливые слёзы».
И когда эта страшная война закончилась, люди, испытавшие столько горя, боли, лишений, со слезами на глазах обнимали друг друга, свято веря тогда, что не повторится такой ужас, что дети их будут жить в мире, в свободной стране…
Эта война, разумеется, разрушила жизнь не одной страны: весь мир содрогнулся от того, к чему привёл фашизм. И противостояние это продолжается по сей день, только по большей части «скрытое».
Вспомним холодную войну между СССР и США, вспомним военные действия во Вьетнаме… многое можно вспомнить. Но сейчас состояние конфликта только набирает обороты. О человечности, кажется, совсем забыли.
Этим летом я часто смотрела новости в связи с событиями, происходящими на Украине. Потрясение от увиденного, от страданий из-за политических распрей невинных людей вылилось в строки стихотворения. Тем, кто с циничной усмешкой думает, что глупо верить новостям и, тем более, из-за этого плакать, отвечу так: во-первых, в этом вопросе не важно, кто виноват, важно, что страдают невинные люди. Во-вторых, такие видеозаписи, где, к примеру, показаны прячущиеся в катакомбах люди, не смонтировать: слишком долгий и сложный труд. И кроме того, я видела беженцев и слышала от них рассказы о происходящем. Погибают, страдают простые горожане, сельчане – что же здесь непонятного?
Наш мир сходит с ума
Земля, пропахшая гнилью,
Ребёнок, что стал сиротой,
Стрелять в стариков и детей,
Где же ваш мир ради мира?
Сеть свою каждый плетёт.
И это не только об Украине.
Человек, будь человечнее!