Духовные подвижники России нас вдохновляют на все времена

Современник Пушкина – Вяземский – писал, что эпические времена кончились, потому что нет больше имен великих людей. В наше время тоже говорят, что люди измельчали. Но жизнь С.В. Ямщикова говорит о том, что это не так: в России не перевелись великие люди. Может быть, их мало, но на их плечи можно взвалить больше, чем на целые армии.

Савва Васильевич Ямщиков – русский реставратор, историк искусства, открывший жанр провинциального портрета. Одним из итогов многолетнего труда стала грандиозная выставка «Реставрация и исследование музейных ценностей».

Именно здесь были открыты миру такие удивительные провинциальные русские мастера прошлого, как Ефим Чистяков, Николай Малышков, Федор Тулов.

За сорок с лишним лет С.В. Ямщикову удалось возродить сотни произведений иконописи. Он смог собрать уникальную выставку ста икон «Живопись древнего Пскова».

Ямщиков одним из первых в СССР стал заниматься вопросами реституции культурных ценностей, вывезенных в годы Великой Отечественной войны. Во многом благодаря его усилиям возвращена в Псков из Германии православная святыня – Псково-Покровская икона Божией Матери.

Еще в 60-е годы С.В. Ямщиков стал фигурой всесоюзного масштаба и быстро вырос в настоящего просветителя и подвижника. Слово «подвижник» (в нем слышится и подвиг, и движение) прекрасно отражает и заслуги этого человека, и его темперамент.

Реставрация икон и картин, спасение храмов и музеев – все это был для него единый и неразрывный труд Возрождения народа. Реставрация. Реанимация. Возвращение к жизненным корням.

Он был собирателем русской культуры в единое живое тело из разорванных на кровоточащие лоскуты полотен, он оживлял их своими руками и, оживив, являл стране и миру. Лица и Лики. Всмотревшись в них, народ должен был стать другим.

Он носился по стране, выхватывал из пасти времени и лап варварства драгоценные произведения человеческого духа и, продлевая им жизнь, согревал их в своих больших руках. 

Он физически мучился и морально страдал от вида любого разорения культуры – это был его дом, его страна, его храм. Пласты поздних записей на иконах сравнимы с веками забытья, сняв которые, он открывал современности животворящие корни народа.

Учителей своих он почитал как святых и много друзей своих называл своими учителями. Он боготворил этих людей. Рассказывая о них, он продлевал им жизнь после смерти, донося их голос до своих современников.

Почти все его выступления были проповеди. Он верил в то, что Слово врачует и казнит.

Он постоянно «обрастал» людьми. Друзья прозвали его Савва Большое Гнездо. Каждому новому знакомству он радовался как ребенок.

Две книги Ямщикова «Спасенная красота» и «Мой Псков» – истории о тех, кто, так же, как и он, посвятил себя спасению красоты. С.В. Ямщиков всю жизнь был уверен, что одной из главных духовных ценностей человечества является память. Во всех сферах своей многогранной деятельности он занимался возрождением культуры и духовной памяти соотечественников. О себе он говорил: «Практически каждую икону в России я держал в своих руках». «Воспоминания – это ведь тоже реставрация», – написал в предисловии к последней книге Ямщикова И. Золотусский.

С.В. Ямщиков – тип русского православного деятеля. Вера и дело были в нем неразрывны, кипучая деятельность органично подчинялась главной задаче: возрождению и сбережению уникальной русской культуры, шире – русской цивилизации. Таким был А.И. Солженицын. Таков был и С.В. Ямщиков.

Многие ведь как считают? Ходи в церковь, молись – мол, это и есть православие. Но вера – не бегство от житейской реальности, и она ждет поступка. У Саввы Васильевича таким поступком была вся жизнь. Он имел острый глаз первооткрывателя. С легкой руки Ямщикова крепостной художник Г. Островский стал известен не менее Рубенса; наконец, именно Савве Васильевичу мы обязаны знакомством с наследием русского художника Чистякова.

Поздний Ямщиков – это защита Пушкинского заповедника, борьба за достойное проведение гоголевских торжеств.

Его называли неистовым, страстным, непримиримым, его боялись, ненавидели, им восхищались.

Он верил в Бога глубоко и чисто, без тени ханжества. Он жил с крестом на груди, а в советские времена за это не жаловали. Но Ямщиков креста не стеснялся, как не стеснялся работать в монастыре, устраивать первые выставки икон. А ведь были времена, когда слово «икона» беспощадно вымарывалось редакторами.

Он умер на лету в огне продолжающихся боев за Псков, за русскую культуру. Его похоронили рядом с С.С. Гейченко, с которым они дружили и делали общее дело хранения русской культуры. С.В. Ямщиков принял на себя жесточайшую миссию – сохранить в нас память о прекрасном Пскове, сделать эту память деятельной.

Об угрозе гибели иконостасов Троицкого собора и срочной реставрации Покровской башни, о необходимости музейного сохранения Спасо-Преображенского Мирожского монастыря говорил он в последние годы.

Вспоминаются слова директора Государственного музея – заповедника А.С. Пушкина «Михайловское»: «Савва Ямщиков помогал Псковщине удерживать всю мозаику, из которой состоит наша культура. Культура для него была не отраслью и профессиональным занятием, а всей жизнью. Он боролся за нее, считая своей задачей вернуть в общий обиход великие имена и великие памятники».

Главной чертой Саввы Васильевича было чувство справедливости, и его обратная сторона – неприятие несправедливости.

Именно это понуждало Ямщикова постоянно находиться в борьбе. В сегодняшней России обеспечение справедливости – особенно насущная задача. И эта тяжелая ноша полностью легла на плечи таких подвижников, как С. В. Ямщиков.

Скоропостижная кончина С.В. Ямщикова – огромная брешь в рядах тех, кто защищал русскую культуру, нашу историю и наше национальное достояние, душу и дух русского народа. Архимандрит Тихон сказал, что, защищая историческое наследие России, Ямщиков защищал, прежде всего, будущее русского народа.

В России немало людей, которые будут достойно продолжать дело Саввы Ямщикова. По самому высокому счету он был человеком праведным, несмотря на человеческое грешное естество. На таких людях стоит Россия.

Свое сочинение мне хотелось бы закончить словами этого благороднейшего человека: «Я чувствую себя человеком бесконечно счастливым, если мне Бог дал возможность столько хорошего сделать для людей!»

​