Чужого горя не бывает

Аббревиатуру «бомж», которая перекочевала из милицейских протоколов в СМИ и современный русский язык, уже давно никто не «берет в кавычки», не воспринимает как сокращение словосочетания «лицо без определенного места жительства». Эти четыре буквы несут в себе укоренившееся предубеждение по отношению к бездомным – это бродяги, попрошайки, грабители, пьяницы, воры и рассадник болезней. Бездомный – это человек, у которого нет ничего: ни документов, ни здоровья, ни жилплощади, ни семьи, ни средств к существованию, ни работы – вообще ничего.

Отношение общества и государства к бездомным неутешительно: бездомные – лишние люди. Социологические опросы показывают, что лишь малая часть граждан готова помочь попавшим в беду. Остальные ответы уклончивы и сводились к тому, что «надо активизировать работу спецслужб», «пусть сами выкручиваются», «милиция должна очистить город от попрошаек» ... Но ведь это – люди. Мы встречаем их на вокзалах, в темных вестибюлях метро, в подъездах. С каждым годом число бездомных растет.

Я считаю, что в ситуации, в которой оказались эти люди, не всегда виноваты только они. Общество такими стремительными темпами расслаивается на богатых и бедных, что мы будем видеть дальше еще большее количество и бездомных, и просто людей, которые растерялись, не могут найти место в жизни. Бездомными в основном становятся мужчины трудоспособного возраста и молодежь. У многих есть среднее профессиональное образование. У многих есть даже родственники. И это удивительно. Бездомными становятся отцы, мужья, братья. Родня знает об их жизни, но помочь не стремится. Часто у бездомных людей отсутствуют документы. Возвращение документов требует времени и денег. Не имея документов, человек лишается права на медицинскую помощь, становится изгоем. Трудно найти работу, деньги на питание, мытье, жилье. У бездомного атрофировано чувство ответственности, ему не за что отвечать: ни имущества, ни прав, ни обязанностей. Он легко поддается соблазнам.

В нашем государстве не продуман правовой механизм в оценке причин бездомности. Трудоустроенный бездомный превращается уже «в работающего человека с нерешенной жилищной проблемой» – так считает профессор МГУ А.В.Островский, который хорошо знает эти проблемы.

Бездомный – это не философия жизни, а социальное отражение экономической обстановки в нашей стране. Я убежден, что тем людям, чьи судьбы сломаны не только из-за собственных поступков, но и по вине государства, государство должно помогать. Бездомным, которые не могут или не хотят вернуться к нормальному образу жизни, надо создать хотя бы минимально приемлемые условия, чтобы они не погибли, а тем, кто может и хочет вернуться к нормальной жизни, создать возможность такого возвращения. В России распространена поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Не зарекайся от того, что ты сам можешь попасть в такую ситуацию, когда у тебя не будет ни документов, ни здоровья, ни близких людей, и ты никому не будешь нужен, тебя просто выбросят на улицу, ты просто умрешь от голода и холода.

Если говорить глобально, решение проблемы так называемых «бомжей» тесно связано с проблемами семьи. Поэтому возникновение такого количества бездомных является прямым следствием разрушения наших семей. Большинство бомжей – мужчины, а женщин мало, потому что, когда семья распадается, женщина, имеющая детей, имеет и какие-то обязанности, с ними связанные. Этими делами она как бы фиксируется дома, в семье. Она не может вести какой-то кочевой образ жизни, она более консервативна в этом плане. А мужчина, который потерял семью, лишается главного своего предназначения – быть мужем и отцом. Он снимает с себя ответственность главы семейства. Теперь он может делать все, что хочет, у него теперь «свободная» жизнь. Но «свободная» жизнь чревата тем, что человек скатывается по наклонной плоскости, спивается, деградирует.

Нельзя пройти мимо просящего помощи человека. Помощь может быть разной – от звонка в скорую помощь до доброго слова. Человек настолько бывает человеком, насколько он заботится о ближнем своем. Если мы на ближних внимания не обращаем, то мы уже и не имеем права называться людьми, мы уже бездушны, духовно мертвы, бесчеловечны. Поэтому, даже совсем опустившихся людей мы не имеем права оставлять: мол, пусть пропадают, пусть погибают.

​