Человек, будь человечнее!

Право на помощь

Василий Васильевич брёл на работу в понедельник. Не было ещё восьми, как он встал. А ведь только два часа назад вернулся… 

– Подайте, Христа ради! – раздался жалобный голосок.

Василий остановился. Огляделся и увидел старушку. Она сидела на тротуаре, босая, в платочке. В руках она держала железную миску и протягивала её вперёд, стеная:

– Подайте, добрые люди!

 Василий полез в карман за деньгами. Достал сто рублей и протянул старушке. Она взглянула на него с непонимающим выражением лица. Вдруг спросила:

– Это Вы мне, батюшка?

– Вам, конечно.

Старушка просияла. Схватила его руку и припала к ней губами.

– Спасибо Вам, добрый человек! – воскликнула она. – Век Вас помнить буду! Молиться за Ваше здоровье буду! И внукам своим накажу…

– У Вас есть внуки?

– Да. Трое.

– Тогда вот Вам ещё…

Василий достал из кошелька ещё пятьсот рублей.

– Ох, ты, Господи! – взвыла старушка и обратилась к небу. – Благодарю тебя, Господи, за благодать! Послал доброго человека! И Вам спасибо, – обратилась она к Василию. – Не оставили в беде старушку! До гроба Вас не забуду, батюшка!

– Не стоит, не стоит, – пробормотал Василий.

Он вспомнил, что ему нужно спешить и, неловко попрощавшись, направился на работу. Работал он в обыкновенной провинциальной больнице. Хвастаться и гордиться здесь было нечем – работа не блистала ни зарплатой, ни условиями, ни чем-либо другим. Но Василий любил свою работу. 

Он с тоской оглядел кабинет. Пустые зелёные стены, с которых так и сыпалась вся зелень, скрипящая кушетка в углу, шкафчик под один единственный халат, столик. На столике стоял монитор для компьютера и рамка с фотографией. На ней был изображён мальчик в опрятной белой рубашке, чёрных брючках, ровной желеточке с красивым галстучком. В руках он держал букет цветов. Василий взглянул на него, улыбнулся и приступил к работе. 

Некоторое время спустя в дверь влетела медсестра. Губы её тряслись, а на глазах блестели слёзы. Василий в это время размахивал скальпелем, воображая, будто он фехтовальщик и сражается с невидимым противником. Медсестра даже на мгновение застопорилась от такой картины. Василий не сразу заметил её, а когда заметил, стыдливо спрятал скальпель за пазуху, прокашлялся и максимально серьёзным голосом, на который был способен, осведомился, что случилось. 

– Василь Василич, у нас беда! – воскликнула медсестра. – Дети…, дети…

– Что там с детьми? Опять, половые органы на стенах рисуют?!

Но медсестра не сумела ответить, а лишь разрыдалась и села на пол. Василий, видя, что всё серьёзно, помог ей усесться на стул. Принёс чаю. 

– Так, Лизонька, успокойся! – попросил он. – И расскажи мне, что там с детьми стряслось.

Лиза всхлипнула. Оттёрла слёзы. Хлебнула чаю. 

– Поступил вызов…, говорят, в двадцать третьей школе была стрельба…

Что-то оборвалось внутри Василия. Но как ни в чём не бывало он попросил Лизу продолжить. 

– Много раненых…, говорят, что есть даже убитые.

Чтобы сохранить профессиональное самообладание, Василию пришлось сделать глубокий вдох. 

– Их госпитализируют и привезут к нам в неотложку. Но я…, но я…, я не готова! – она снова затряслась в рыданиях. – Я не могу видеть раненых детей! Даже от одной мысли у меня трясутся руки! Что же будет, когда я их увижу?

– Улыбнись, – посоветовал Василий. – Особенно при родителях. Как доктор, ты должна их успокоить. Помни, Лиза, какие бы страшные раны не были, даже если они смертельны, ты должна улыбнуться и заверить родителей, что это всё пустяки. Потому что в их глазах ты ангел, способный отвести даже смерть. А разве ангелы плачут?

Детей привезли быстро. Василий тут же ими занялся. Он был единственным хирургом на весь город, и поэтому многим пришлось ждать своей очереди. Каждый раз, когда он выходил из операционной, чтобы забрать нового пациента, его осаждали родители. Одни кричали, другие умоляли, третьи предлагали деньги. И всё для того, чтобы их Илюшу прооперировали вне очереди. Василию было от них тошно. 

Лишь к вечеру работа пошла на убыль. Жизни детей вне опасности, так что ими занялись уже медсёстры и родители. Когда Василий выкатил очередного пациента, он стал свидетелем грустной, как ему показалось, сцены. Женщина лет сорока кричала на молодую учительницу. Дама чуть ли не кулаками объясняла ей, что её долг, как педагога, закрыть грудью её деток, пока её нет рядом. И что это она виновата в том, что дети пострадали. И что их всех под суд надо. И уволить. И линчевать. И много-много что ещё. Учительница могла лишь отгородиться от женщины руками и шептать: «Я всё понимаю…» Василий хотел вмешаться, но работа была ещё не окончена. Сообщалось о пятнадцати пациентах, но он прооперировал лишь четырнадцать. 

Василий подошёл к Лизе и спросил, где последний пациент. 

– Последний пациент – террорист, – сказала Лиза. – Его можно не лечить. 

Василий удивлённо уставился на неё. 

– Можно не лечить? Он разве не ранен?

– Ранен.

–Тогда я должен его вылечить.

– Но ведь он убийца! Он не заслуживает…

– Не заслуживает?! С каких это пор помощь стала тем, что нужно заслуживать? Кажется, мы всегда помогали людям бескорыстно.

– Людям. Но не убийцам же!

 – А убийцы разве не люди? Они дышат с нами одним воздухом. Едят одну с нами еду. Ходят по одним с нами улицам. Ты не сможешь отличить человека от убийцы, просто взглянув на него. Но ведь мы не перестаём помогать людям.

Лиза промолчала.

– Пошли, – сказал Василий.

Стрелок всё ещё лежал в машине скорой помощи. Никто не решался ни выносить его, ни обхаживать. Он был ранен в живот. Пуля засела глубоко, но кровотечения не было. Василий отвёз его в операционную.

– Вы ненавидите меня, доктор? – прошептал убийца внезапно.

– Всем сердцем, – не задумываясь, ответил Василий.

– Тогда убейте меня! – взмолился стрелок.

– Нет.

– Но это же так просто. Перережьте не ту вену, и я умру.

– Это тебе просто убить человека. Ты, наверное, смотришь на людей, как ни на что не значащий мусор. Думаешь, что их жизни не имеют ценности. Но я не такой. Даже такого подонка, как ты, я вытащу с того света. Я должен сделать всё возможное. А иначе какой из меня доктор? Какой из меня человек?

Из глаз убийцы выкатилась слеза. Он поспешно смахнул её рукой. Но уже вторая слеза бежала вслед за первой. Василий улыбнулся.

«Разве это не человек? Ещё какой человек».